На следующей день в цирке мы готовили скотовоз к дальней поездке. Перебрали старый трап, отремонтировали перегородки между лошадьми. Выезд был назначен на шесть утра поэтому мы решили не разъезжаться из цирка. Утром загрузив лошадей, амуницию, а заодно и себя мы выдвинулись в назначенную точку. В дороге у нас не обошлось без приключений. На пол дороге «Побег» стал сильно нервничать, лупить ногой в стену скотовоза. Поскольку прицеп был древним одна из досок не выдержала очередного удара и задняя нога коня оказалась на улице. Мы с Пал Николаевичем ехали в кабине и с трудом услышали крики наших ребят, находившихся с лошадьми. Остановив машину, мы выскочили из кабины и увидели торчащую из стенки скотовоза заднюю ногу «Побега», причём она застряла так что без помощи людей выбраться он не имел никаких шансов. Закончив операцию по спасению, произвели рокировку и расставив лошадей по-другому, оставшуюся часть дороги мы доехали без проблем. Доехав до места киносъемки, а происходила она в чистом поле, мы увидели пивной ларек, который пару дней назад стоял на Большой Конюшенной. Он переехал сюда по воле режиссера как по мановению волшебной палочки. Вокруг суетилась съёмочная группа. Мы пошли одевать костюмы и получать оружие, в этой сцене мы были все одеты в форму казаков начала 20 века. Задача перед нами была такая же, как и на Конюшенной, разогнать демонстрацию коммунистов. Переодевшись в костюмы, мы стали ждать, когда подвезут массовку. Через несколько минут подъехала два автозака.  Каково было наше удивление, когда мы узнали, что массовкой в данный сцене будут граждане, осуждённые на пятнадцать суток. Без особых проблем мы разгрузили лошадей. Поседлались и были готовы к работе …

       К нам подошел один из конвоиров и с усмешкой сказал:» Ребята можете рубить этот сброд по-настоящему.» Алкоголикам и тунеядцам выдали флаги, транспаранты и построили в колонну, которая должна была двигаться в сторону пивного ларька.  Мы спрятались в овраге на другой стороне дороги, наша задача была простая, выскочить из оврага, когда колонна подойдёт к пивному ларьку, а дальше просто гонять их по полю угощая их саблей или нагайкой. По команде «Мотор» демонстрация коммунистов с флагами, транспарантами и песнями двинулись к пивному ларьку. Мы в овраге дожидались команды. Я был на «Замбези», Пал Николаевич на «Молибдене», Дима Крестьяшин на «Побеге», Григорий Михайлович на «Эдельвейсе», кто был пятым на «Просвете», честно говоря, не помню. И вот сигнал к атаке, мы выскакиваем через дорогу на поле, увидев нас алкоголики и тунеядцы, побросав флаги и кинулись в рассыпную и свалили из кадра. Догнав одного из них Крестьяшин от души, приложил саблей плашмя по хребту, другой увернулся от клинка Григорий Михайловича и думал уже что беда его миновала, но не тут-то было, Михайлович мастерски бросив стремя пнул алкоголика ногой в спину. Часть демонстрантов спряталась под столы или прижались к пивному ларьку так что достать их оттуда не было никакой возможности.  Прозвучал команда «Стоп», режиссер был не доволен, после разговора с режиссером конвойные собрали своих подопечных и провели с ними беседу: » Если кто побежит раньше, чем к вам подъедут казаки, пять дополнительных суток за нарушение режима, кто бросит флаг, транспарант, или полезет под стол пять дополнительных суток за нарушение режима- всё поняли !!!». Алкоголики грустно в ответ кивнули головами. Мы вернулись в наш овраг и стали ожидать команды. Выскочив из оврага, мы увидели, как демонстранты, сжав зубы прут на нас как капелевцы в фильме «Чапаев» в психическую атаку. Подняв коней в галоп, мы решили их брать в клещи. Крестьяшин на правом фланге, Пал Николаевич и Григорий Михайлович на левом, а я пошёл в лобовую. Коммунисты до первых ударов держали строй, но не выдержав натиска бросились в рассыпную. Я погнался за двумя которые несли транспарант «Вся власть советам !!!» в соответствии с напутственной речи конвоиров алкоголики не бросили лозунг на снег, а убегали, держа его в руках. Направив «Замбези» грудью на середину транспаранта, надо отдать должное пять дополнительных обещанных суток сыграли свою роль, и новоиспеченные коммунисты не бросили то, что несли даже когда встретились лбами за крупом моей лошади, и лишь проскакав несколько метров на галопе держась за транспарант они решились его отпустить. Слева и справа я слышал глухие шлепки сабель, которые плашмя приходились на спины тунеядцев. Режиссер был доволен, оставалось снять несколько крупных планов, добровольно из массовки никто не хотел участвовать в этом мероприятии поэтому конвоиром пришлось выдергивать из строя тех, кто сачканул при съёмках общего плана. Сильнее всего зверствовал Дима Крестьяшин, поэтому в перерыве к нему подошли представители массовки и слезно просили, чтобы он не лупил их так сильно. Досняв крупные планы без эксцессов и происшествий, мы стали собираться домой. Загрузив лошадей, мы двинулись домой.

     По дороге обратно не обошлось без эксцессов. В какой-то момент «Молибден» решил, что ему надоело кататься на машине и решил пойти домой своими ногами и попытался выйти из кузова скотовоза через боковой трап. Причем его попытка была довольно странной. Он решил выходить задним ходом. Его тупая попытка закончилась тем, что он погнул трап, и одной ногой оказался снаружи коне воза и самостоятельно обратно её втащить не мог. Пришлось остановиться и проводить спасательную операцию. Открывать трап нельзя было ни в коем случае можно было поранить коня ещё больше. Пришлось аккуратно отогнуть край трапа и дать возможность коню вернуться в исходное положение. После чего кувалдой выравнивать рамку трапа. Вернувшись в цирк, мы осмотрели наших животных. Обработали их ссадины и дали себе зарок не ездить больше на деревянных цирковых скотовозах.

    Через пару дней мне позвонили с «Ленфильма» и пригласили поговорить по поводу работы на фильме Алексея Балабанова «Замок» в качестве постановщика трюков…

           По прибытию на студию мне вручили сценарий фильма. Трюков в сценарии почти не было, одно падение с высоты метров шести, а остальное проезды на паре лошадей, запряженных в экипаж, который изготовил суперпрофессионал, специально для киносъёмок. В одном кадре должен был быть четверик, запряженный в раритетный легковой автомобиль начала 20 века. Я поинтересовался почему эту работу предложили мне. Получил на тот момент, как мне казалось вразумительный ответ: «Простор» отказался, из-за загруженности на других фильмах, а Михаил Воробьёв из-за маленькой сметы.» Я обрадовался, что экипаж в аренду брать не надо, что он новый, значит проблем не будет. На мою просьбу показать мне экипаж, получил ответ что он ещё в мастерской и мастер доводит его до ума, и его привезут прямо в Выборг. Изучив смету, я удивился почему Воробьёв отказался. Сумма договора была вполне приличная, для семи дней работы, тем более как мне сказали, надо помочь молодому перспективному режиссеру Алексею Балабанову- поскольку это его первый художественный фильм. Через много лет я узнавал от Михаила Воробьёва почему он отказался от этой, как на тот момент мне казалось, очень выгодной работы. Михаилу показали сценарий на что он резонно попросил показать ему экипаж и автомобиль. И ему их продемонстрировали. Сказать, что он удивился, когда его привели в жилой дом смотреть экипаж, значит не сказать ничего, потом ему показали автомобиль …  Посмотрев на экипаж и автомобиль Воробьёв вынес своё заключение «Экипаж шикарен, копия подлинного царскосельского, в музейной экспозиции до сих пор бы стоял, радуя глаз, а на езду не рассчитан.» Не может алюминиевая трубка заменить кованую тягу в ходовой части. Он предлагал все эти ремонты, усиления, доделки-переделки сделать здесь, не останавливая съемки, в цехах, чтобы всё поехало и не ломалось, не впервой всякую фигню таскать. Но нужно было вложить денег. И автомобиль бы поехал, куда бы он нафиг делся. Автомобиль был практически без тормозов в холмистом Выборге без управления и пускать его за лошадьми было просто смертоубийство. Интересно, правда, какой болван эту систему тяги проектировал, не иначе художник.  Можно было проще, дешевле, и чтобы при этом работала. До съёмок он был душным вымогателем и занудой. Михаил предложил им привезти экипаж и автомобиль в парк 30 ВЛКСМ, где находились лошади и можно было опробовать транспорт на ходу. И если всё поедет и не развалится, то они готовы были взяться за работу на их картине. Дирекция сказала, что найдет людей, которые возьмутся за работу без этих лишних проблем. Я не знал про эти переговоры Воробьёва и дирекции кинокартины, поэтому им удалось найти того лоха, который возьмется за эту работу, и конечно это был я.

Продолжение следует

А.Переверзев

Поделиться ссылкой: