Дальше ситуация разворачивается как в плохом фильме, фураж заканчивается, наши люди сидят без зарплаты, кавалерийский полк уехал к месту дислокации. Мы вынуждены выезжать каждый день на съёмки. Но проблемы были не только у нас, они начались у всей съёмочной группы. Деньги из Москвы не приходили, суточные выплачивали с задержкой. Впрочем, такое творилось во всей стране, которую начали натягивать на ваучер и рыночную экономику. При всём что происходит мы каждый день выезжаем на съёмки для обеспечения работы над фильмом. Из-за проблем с финансами численность съёмочной группы дирекция после большой батальной сцены вынуждена сократить. Часть актеров отправлено по домам, поэтому нашей команде приходится дублировать их в проскачках на лошадях и батальных сценах. Сцена, которою нам предстояло снимать это гибель Никиты Пана, которого играл Алексей Колесник и, Алея которого играл Мурад Алиев. В этой эпизоде мне давилось дублировать Мурада Алиева. В связи с тем, что постановщик трюков находился в Санкт-Петербурге, Массарский и Юсип уехали, все трюки ставил Нартай Бегалин. Мы выезжали за час до выезда съёмочной группы чтобы успеть заехать на конюшню, подготовить коней и верхом доехать до места проведения съёмок. Последнее время некоторые актёры пытались отнять у нас наш хлеб, они выезжали с нами на конюшню чтобы верхом прибыть на съёмочную площадку, чаще всего на это претендовал Виктор Михайловский и Евгений Попов.

      Про Евгения хочется отметить отдельно поскольку это человек с моей точки зрения заслуживал уважения. Актер родился 10 июля 1938 года. Больше трети жизни он провел за решеткой по обвинению в самых тяжких уголовных преступлениях, которых не совершал. Несмотря на весь ад, который ему пришлось пережить в заключении, он не сломался, нашел возможность реализовать себя в творчестве. Последний раз мне давилось с ним встретиться во время съёмок фильма «Чистилище».

        Мы с Нартаем выдали коней актерам и на машине поехали готовить, трюковой эпизод, надо сказать сразу в кадре должно быть четыре лошади, но мы так нарисовали раскадровку что легко можно было обходиться двумя головами. Переодевшись в костюм Алея, я стал готовиться к выполнению трюка, а Нартай ставил батальную сцену и сцену погони. Надо сказать, что свои роли должны были безупречно сыграть и наши кони, Никита Пан должен стрелять из пистолета над головой у Просвета, а тот, не реагируя на происходящее должен был продолжать погоню, у Замбези была своя задача в этой сцене. Сняв кадры бегства Алея и погони, мы перешли к съемкам основной трюковой сцены. Если Алексей Колесник совершал все проскачки сам, то Мурада Алиева дублировать пришлось мне. Заткнув уши Просвета берушами, мы сняли несколько крупных планов погони и выстрелов, и актер и конь сыграли чудесно свои роли. Теперь пришла очередь за мной и Замбези, моя задача была выполнить падение назад и зацепившись ногой за стремя продолжить движение волочась за конем, задача коня была не остановиться после потери всадника, а вынести меня из кадра. Закрепив стремя к путлищу и приготовив второе путлище в виде удавки на ноге, я вышел на исходную. По команде «Мотор» поднял Замбези в галоп, в назначенном месте я падаю с коня, Замбези поворачивает голову назад, в его глазах читается вопрос: «Хозяин ты куда?» Понимая, что у него есть жгучее желание остановиться, собирая попой кочки в степи вынужден был пнуть коня в живот чтобы тот отыграл свою роль и вынес меня из кадра. На всякий случай решаем снять второй дубль, команда «Мотор» я падаю, Замбези, не оглядываясь назад выносит меня из кадра. В это время Нартай готовит спину Алексея Колесника для в тыкания ножа. Пока актёры играли свои роли, кони выполняли поставленные им задачи, грациозно гуляя в кадре. Постепенно подходим к развязке сцены, Нартай втыкает нож в спину Никиты Пана, и вроде. Алею удаётся уйти безнаказанно, но появляются ещё два казака. Замбези и Просвет снова в кадре только поменяли всадников. Казаки на конях легко догоняют убегающего пешком Алея и Виктор Михайловский рубит саблей ненавистного врага. Ещё пару проскачек в исполнении актеров, и мы возвращаемся в конюшню. Наши ребята опять наводят порядок после посещения нашей базы отарой колхозных овец. Вернувшись в гостиницу, позвонив в Питер шефу и Малышеву я понимаю, что денег в ближайшее время мы не увидим, как своих ушей … При этом наш контракт заканчивается через 10 дней. Дирекция фильма честно говорит, что денег на оплату вагона нет, и предлагает нам продлить контракт, но не восемь голов лошадей, а на пять и просит сократить штат работников вдвое. С этой информацией я снова звоню в Питер, оттуда кроме воплей «Требуй вагон и уезжай» больше ничего не предлагают. На нас с Нартаем падает тяжёлое бремя по принятию решения, работать дальше и ждать денег, или сидеть без суточных не работать и ждать, когда нам подадут вагон для возвращения домой. Надо отметить, что у нас на тот момент не только не было денег, но и фуража у наших коней осталось на десять дней. Как говорится: «Нет безвыходных ситуаций, есть неприятные решения.» Я звоню в Питер и ставлю условия Малышеву, что, если в течение пяти дней мне не вышлют деньги, буду вынужден продать его двух лошадей. То, что я услышал в ответ цензура в печать не пропустит … Пять дней прошло, я подписал новый контракт с фильмом ещё на полтора месяца с учётом дороги домой. Две лошади Вадика мы с Нартаем поменяли в колхоз на запас фуража, которого нам должно было хватить на оставшийся съёмочный период и дорогу домой. Этого было не достачно, нужны были живые деньги. Пришлось принять ещё одно не простое решение продажу, одной из своих лошадей. Лихорадило не только нас и съёмочную группу, лихорадило всю страну. Доллар и цены каждый день росли как на дрожжах. Продать лошадь за деньги не получилось, получилось выручить за Арабику три ваучера. Оставалось только монетизировать результат сделки. На всех углах, во всех ларьках висели объявления «Купим ваучер», но за них давали треть или максимум половину номинала. Нам на выручку пришел земляк Нартая, живший в Барнауле и до поры до времени возглавлявший горком ВЛКСМ. Он состыковал нас с директором одного Барнаульского завода, который скрипя зубами выплатил нам полную стоимость ваучера. На вырученные деньги мы отправили Дмитрия и Ольгу в Санкт-Петербург, таким образом сократив наш коллектив.

       Каждый день мы с лошадьми выезжали на съёмки, трюков как таковых уже не было. Пару падений, в основном проскачки и актерские сцены. Настроение после всех этих событий было ниже плинтуса, но мы продолжали работать. Так мы вкатились в октябрь месяц. Съёмки окончились, по новому контракту я получил часть денег которых хватило на оплату вагона, зарплату ребятам и снаряжения их в дорогу домой. Остальные деньги мне должны были выдать на Мосфильме. Съёмочная группа собирала вещи и постепенно уезжала в Москву. Я дождался вагона. В этот раз мы не занимались строительством. Домой возвращалось пять лошадей из восьми и двое сопровождающих. Из Питера по телефону слышалась лишь нецензурная брань. После отправки лошадей, я выехал поездом на Москву, и через три дня был уже на Мосфильме. Получив деньги от директора фильма Орлова я узнал что в Питере мои бывшие коллеги по трюковой бригаде подали на меня два заявления: Малышев за кражу двух его лошадей , а шеф пошёл ещё дальше, он подал заявление в ФСБ, что я возвращаясь из Душанбе в 90 году , и из Приднестровья в 92 году, привез с собой оружие и боеприпасы и в этот раз возвращаясь из экспедиции я везу в Питер взрывчатку. Так что по возвращению в Питер меня будут ждать и принимать. За двое суток находясь в гостях у Нартая мы разработали план моего возвращения домой …       Попутной машиной я добрался в Питер, домой, естественно, не появился. До прибытия вагона я решил находится у друзей, а идти сдаваться после встречи вагона. Взрывчатки в вагоне у меня, конечно, не было, но встречаться с милицией на вокзале не входило в мои планы. До прибытия вагона оставалось чуть более двух суток.  Перед тем, кто готовил мне радушную встречу я имел преимущество, они были убеждены что я, ничего не подозревая еду в вагоне с лошадьми. Вагон должен был прибыть на Московскую товарную. Мне удалось узнать, что до прибытия на вокзал вагон более двух часов будет стоять на сортировке. Договорившись на Стрельнинской конюшне что, они примут на постой моих лошадей и оплатив два месяца постоя вперёд, я нанял грузовик и договорился с друзьями чтобы помогли перегнать лошадей от вагона до Стрельны. Как в фильме «Место встречи изменить нельзя » нашей машиной для наших темных дел стала хлебовозка. Мы на сортировке ожидали прибытия вагона, милиция и сотрудники ФСБ ожидали нас на Московской товарной. Вагон прибыл вовремя, мы быстро перекидали все вещи в хлебовозку. Была небольшая проблема как сгрузить коней в отсутствии перрона. Сами лошади выходить не хотели. Тут мне пригодился опыт одного из лучших каскадеров СССР Петра Тимофеева, который неоднократно выполнял подобные трюки. В частности, в фильмах «Корона российской империи» и «34 скорый».       Тимофеев Петр Диомидович ( Додтоев) родился 7 ноября 1930 года во Владикавказе. В 1943-1951 гг. — участник конного аттракциона Али-Бека Кантемирова. В 1951-1954 гг. служил в Советской армии.

В 1954-1965 гг. — джигит-наездник в цирке. Актер, каскадер (трюковые съемки более в 120 фильмах). Внес огромный вклад в трюковую культуру. К середине 1960-х гг. он снялся более чем в 40 картинах. Среди фильмов с его участием: «Бег», «Ватерлоо», «Тихий Дон», «Белое солнце пустыни», «Кочубей» «Война и мир», «Гусарская баллада», «Кровь людская не водица», «Триста лет тому назад», «Великий воин Албании — Сканбербег», «Застава в горах» и др). Создатель и исполнитель многих трюков, которые не удалось повторить самым видным наездникам мира. Одной из наиболее удачных его “ролей” стал Ахмет, мчавшийся на лошади вровень с поездом и вытаскивавший через окно Кочубея. На съемках советско-югославского фильма «Олеко Дундич» по сценарию необходимо было взорвать гранатой мчащуюся тачанку. Никто еще в мире не пытался подсечь, завалить одновременно трех лошадей. Неописуемым был восторг присутствующих, когда Петр мастерски подсек лошадей, завалил тачанку, а сам, сделав сальто и кульбит, благополучно отскочил в сторону.

       Таким образом мы выгрузились из вагона, и напоследок перепрыгнув через шлагбаум на выезде перегнали лошадей на конюшню в Стрельну. Грузовик с вещами ребята выгрузили мне в гараж в Веселом поселке. Теперь со спокойной душой можно было идти сдаваться. Напрягал один вопрос, где они будут делать обыск по месту жительства или по месту регистрации? По прибытию домой я обнаружил у себя объединенную опергруппу состоявшую из работников ФСБ, дознаватель из Василеостровского РУВД и транспортной милиции, дедушка с бабушкой были явно не рады такому наплыву посетителей. На вопрос: «Где украденные лошади?» я предоставил договор обмена двух лошадей на фураж. Посмотрев документы, милиционеры вежливо попрощались и попросили прибыть к ним с бумагами для дачи показаний дабы закрыть уголовное дело в любое свободное для меня время, если оно будет после того, как я закончу общение с сотрудниками ФСБ. Первая часть марлезонского балета была завершена, наступала самая сложная вторая … Если в этот раз я действительно ничего не привёз с киносъёмок кроме дымов, имитаторов попадания пуль и горючих стрел, то с Таджикистана я притащил АКСУ внушительный запас патронов и гранат. За АКСУ я не опасался, он в разобранном виде был надёжно спрятан в двух вентиляциях которых в нашем старом доме на Невском было огромное количество, а за боеприпасы я немного переживал они хранились в яуфах из-под кинопленки. На просьбу выдать взрывчатку, я честно ответил, что такого счастья не имею, оперативники приступили к обыску … И всё шло ровно пока они не полезли в мою фотолабораторию, где стояли яуфы. Сверху в яуфах в трёх коробках лежал отснятый материал, а в двух нижних лежали рожки с патронами и гранаты. Когда оперативники открыли первый яуф у меня по спине побежали мурашки, «Ещё никогда Штирлиц так не был близок к провалу» подумал я.  Медленно он открыл первую банку, вторую, медленно закрыл яуф, такую же процедуру он проделал и с другими яуфами и крикнул старшему: «Здесь только кинопленка!» … У меня в душе запели птички, в итоге четыре часа обыска результатов не дали. «Поехали в гараж, посмотрим, что ты привёз в этот раз.» Меня в наручниках вежливо вывели из квартиры посадили в черную «Волгу» через двадцать минут они уже открывали ворота гаража. После обыска гаража с меня сняли наручники, и изъяв дымовую шашку, несколько имитаторов попадания пуль, приказали явиться на допрос к десяти утра. Оставили меня в три часа ночи у моего гаража. Я сел на землю и закурил, в этот момент дал себе слово, которое соблюдаю до сих пор, «никогда не связываться с незарегистрированным оружием и боеприпасами»… Я вывел из гаража свою любимую «Яву» и поехал домой. Утром я прибыл в назначенный кабинет. Оперативник пытался уговорить меня чтобы я сознался, где хранится оружие и боеприпасы. Пришёл второй с результатами экспертизы, горести его не было предела, маркировка на изъятых у меня изделиях совпадала с их содержимым. Один из оперативников, сидящих за столом, крутил в руках заряженную искусственной кровью пулевую посадку и расспрашивал меня как она работает. Я объяснил, что при подаче питания на контакты происходит хлопок, который разрывает оболочку и кровь выходит наружу. Не успел я закончить фразу как оперативник со словами: «Сейчас проверим», начал запихивать провода от посадки в розетку, предвидя последствия я нырнул под стол … На хлопок, который очень похож на выстрел, влетел их начальник, который до этого командовал обыском. Дальше картина маслом, я под столом два оперативника в крови у начальника медленно отпадает челюсть: «Вы что его пристрелили». После объяснений подчинённых, что они решили проверить как работают пулевые посадки и что все улики соответствуют маркировки и не попадают под статью уголовного кодекса единственное что смог выдавить из себя: «Идиоты, возьмите с этого каскадера показания и гоните его от сюда.» В этот же день я навестил дознавателя в милиции отдал ему договора по обмену лошадей на фураж, расписался в протоколе допроса и более его никогда не видел. Выждав пару дней, я маленькими партиями вынес из дома разобранный АКСУ и боекомплект и утопил всё это богатство в Неве и каналах города.

       Работа над фильмом «Ермак» из-за проблем с финансами продолжалась ещё три года. Фильм пришёл к зрителям только 1996 году. Денег за два месяца работы я так и не получил. Работа в бригаде Шулькина для была далее невозможна. Сам шеф через две недели после моего возвращения домой уехал на ПМЖ в Германию. С Вадиком Малышевым мы не общались несколько лет, пока не разобрались кто нас столкнул лбами. Через пару лет разобравшись в ситуации, мы продолжили работать вместе в Культурно-Спортивном Центре «Авантаж» на различных шоу, праздниках и даже в кино. Самый крупный проект, который был в 2003- 2005 годах сериал «Мангуст». Но до этого меня ждали фильмы «Жизнь с идиотом», «Замок», «Полигон» и другие …. 

А.Переверзев

Поделиться ссылкой: