Из жизни в кино…или из кино в жизнь… Я ВИДЕЛ ЭТО В ДУШАНБЕ . Продолжение
Февраль 1990… Ночь с 13 на 14 число…
В гостиницу прибыл майор Баксанов и объявил, что принято решение о срочной эвакуации группы, до начала эвакуации оставалось два часа…Майор Баксанов объявил, что введён комендантский час, а для охраны гостиницы выделен БТР и одно отделение его разведбата.
И тут события стали принимать для некоторых членов съёмочной группы неожиданный оборот: с киностудии пришло указание оставить добровольцев для организации и проведения дальнейшей эвакуации съёмочного оборудования и иной собственности Ленфильма… Валерий Смоляков, будучи директором картины, вызвался моментально. И за ним, не раздумывая, решение остаться принял Валерий Григорьев. Решение остаться я принял для себя тоже моментально, но была одна проблема, у Валерия Смолякова было чёткое указание из Ленинграда от начальника производства киностудии «Ленфильм», отправить домой Переверзева. По сколько начальник производства по совместительству являлся моим дедушкой, проблему отмены его указания мог решить только я. Оставалось два часа до начала эвакуации, я стал пытаться дозвониться в Ленинград. Разговор с Ленинградом был короткий, но эффективный:
— Привет.
— Привет, как у дела.
— Спасибо нормально, у вас как?
— Нормально, бабушка сильно за тебя волнуется.
— Дед во время блокады у тебя была возможность уехать в эвакуацию, ты же не уехал? Ты же сам каждый месяц подавал рапорта чтобы тебя отправили на фронт на передовую? Надеюсь, мы поняли друг друга?
Я повесил трубку. Мы с Григорьевым сидели в номере и ждали указаний из Ленинграда. Чердынцев с кудахтаньем выскочил из номера: «Не понимаю — мы работники киноискусства, это не наше дело. «Минуты ожидания затянулись, мы с Валерой закурили по второй сигарете …Пришел Смоляков: «Саша что ты сказал деду, первый раз в жизни слышу, чтобы он поменял свое решение, но сказал, чтобы ты зря не рисковал и каждый день звонил в Ленинград. Ты переезжаешь в операторский люкс там сложена итальянская аппаратура, будешь спать на 4 миллионах долларах и тебе два бойца от Баксанова на охрану этого богатства.»
Спешная эвакуация съёмочной группы! Разрешено брать только предметы первой необходимости и тёплые вещи. Самолёт, который привёз подкрепление из Ташкента, мог взять на борт достаточное количество людей, но из-за вещей мест на всех могло не хватить… Так же к этим вещам приписали и многомиллионное киносъёмочное оборудование…
Город, как котел с бурлящей кашей, выехать из него нельзя уже трое суток, самолеты не летают, поезда не ходят, границы республики блокированы войсками. В городе войск ещё нет, то там то здесь происходят столкновения, протестующих с милицией и отрядами самообороны… Создавалось впечатление, что руководство страны не желает принять решение, нагнетая обстановку до предела. По сводкам, которые публиковали в газетах, за два дня беспорядков было уничтожено и разграблено 24 магазина, 26 киосков и ларьков, 19 домов быта, 6 административных зданий, 22 машины скорой помощи, автобусы, троллейбусы, личный автотранспорт граждан. По факту попыток проникновения в квартиры поступило более 1000 заявлений от граждан. В номер, где была сложена аппаратура, сидели Смоляков, Григорьев и я, поднялся майор Баксанов. Он принес три автомата, два «калаша» с длинными треугольными штыками китайского производства и пистолет-пулемёт «стен», сказав: «К сожалению, я не могу вам выдать штатное оружие поскольку вы не военнослужащие могу дать только трофейное. Но перед тем, как взять его в руки хорошо подумайте. Вы можете оказаться защитниками, а можете оказаться членами незаконного бандформирования.» Смоляков не задумываясь взял «стэн», Григорьев взял себе один из «калашей». Передавая «калаш» мне в руки и глядя мне в глаза, майор Баксанов сказал фразу, которую я запомнил на всю свою жизнь: «Запомни — настоящий воин считает несколько он убил, а сколько он спас.»
На тот момент я не осознавал всю глубину его мысли. На тот момент во мне еще кипели эмоции, и желание отомстить за Никиту Матросова и мстить за то, что нас чуть не сожгли в автобусе. К зданию гостиницы подъехал транспорт. Люди залезали в кузова тент ванных грузовиков и размещались прямо на полу грузовых платформ.
Из статьи газеты «Кадр» к/с Ленфильм
Владимир Святозаров: » У гостиницы автоматчики заняли круговую оборону, когда толпа, окружившая площадь увидела, что из гостиницы выходят люди с чемоданами, узлами, экстремисты решили, что это и есть армянские беженцы (слухи об их вселении в новые квартиры и послужили поводом для начала массовых беспорядков). Ослеплённая ненавистью толпа двинулась вперёд!.. И тут Хасаш Баксанов скомандовал: “Огонь по верх голов «.Я помню как пули просвистели над головами протестующих , они отринули назад , но при этом не оставили свои помыслы и продолжали кидать в нас камни… Неожиданно рядом с грузовиками появилась группа мальчишек в возрасте 14-15 лет… Это были юные спортсмены из подрастающего Олимпийского Резерва по велоспорту… Приехали они в Душанбе на тренировки…Майор Баксанов громко обратился ко всем короткой фразой – «Потеснимся! На всех должно места хватить!» Ленфильмовцы прижались друг к другу и места действительно хватило на всех…
Из эвакуированных детей-велосипедистов в дальнейшем выросла достойная спортивная смена. Димитрий Нелюбин, Кириченко Александр и Николай Кузнецов со временем каждый из них завоевали титул Олимпийских Чемпионов по велоспорту…Эти дети в дальнейшем неоднократно завоевали и отстаивали звание чемпионов мира, а сейчас я видел их глаза, нуждающиеся в защите. Из толпы, которая собралась напротив, полетели камни. Мы закрывали юных спортсменов своими телами. На нас были бронежилеты и каски, они были совершенно беззащитны …
Из тех детей, которых нам удалось спасти в Душанбе, трагичней всего сложилась судьба Дмитрия Нелюбина. Спортсмен был убит 1 января 2005 года вовремя празднование нового года да в городе Санкт-Петербурге «гостями» города…
Но на мальчиках дело не закончилось! В гостинице «Альпинист» проживали девочки-велосипедистки этой же команды, а также – наши пиротехники и треть съёмочной группы. Их тоже необходимо было забрать. Удивительно и непредсказуемо может завести судьба, когда теряется страх…
Из воспоминаний Ирины Ильиной:
«Потому что дальше начинается область легенд, к примеру, о том, как Плачидо одним своим видом остановил беснующуюся толпу, и все бросились брать у него автографы…»
Мигеле Плачидо поместили в БТР, выдав ему по его личной просьбе — каску и два бронежилета… За ним задраили люк и больше его никто не видел до самой посадки в самолёт, что бы там не рассказывали в легендах… На аэродроме, который был оцеплен войсками, итальянский актер, сидя на броне БТРа, щедро раздавал автографы. Поскольку с фотографиями и чистой бумагой были проблемы, автографы раздавались на денежных купюрах фантиках от конфет на паспортах…. Помню фразу, которую сказал Плачидо: » Сицилийская Мафия дети по сравнению с тем, что происходит в вашей стране.»
Из воспоминаний Ирины Ильиной: » Выход из гостиницы под обстрелом (нет, не кинохроника — наяву, с нами происходит: два танка и три военных грузовика забирают нас, увозят из города. А мы едем и решаем, как поступать, если в нашу, крытую брезентом машину бросят бутылку с зажигательной смесью), и дальше — грузовой отсек огромного транспортного самолета. В нем из Ташкента в Душанбе привезли танки, а нас — обратным рейсом — в Ташкент.»
А потом, оставшись в Душанбе, сидя вечерами в гостиничном номере, Григорьев, Смоляков, Баксанов и я читали публикации, которые до нас долетали из Ленинграда…
Из статьи Владимира Светозарова:
«… Так, буквально под огнем, погрузилась в «КамАЗы» основная часть киногруппы «Афганский излом». В Душанбе осталось трое добровольцев — Валерий Смоляков, Валерий Григорьев и Александр Переверзев. Остались, чтобы спасти все, что осталось, брошенным в это страшный день — транспорт, аппаратуру, костюмы, отснятый материал, реквизит, личные вещи» …
Из интервью журналиста М. Ильиной с режиссёром Владимиром Бортко:
— (В. Бортко) …Так или иначе, 92 человека под охраной группы майора Баксанова (он, кстати, был в Афганистане, имеет боевые награды) добрались до военного аэродрома и были самолетом переправлены в Ташкент, а оттуда — прилетели домой.
— (М. Ильина) И вот вы все в Ленинграде…
— (В. Бортко) Еще не все… В Душанбе остались представители группы, они должны сохранить и доставить съемочное оборудование, имущество, чрезвычайно дорогое» … Газета Ленинградская Правда от 22 февраля 1990 года.
Это было потом, а сейчас мы с Григорьевым сидели на броне БТРа вместе с бойцами 783 отдельного разведывательного батальона и возвращались в гостиницу. Улицы города были мертвы, свет в окнах квартир не горел, периодически слышались одиночные выстрелы. Валера Григорьев ехал на броне. И ему это было уже не впервой — в 1968 году они входили так в Прагу. Они входили туда по приказу власти, которая их всех потом кинула. Так же как она кидала своих солдат, защищавших её интересы в различных уголках мира. Мы не знали, что будет с нами завтра, мы даже про это не думали …
Вернувшись в гостиницу, мы поднялись в номер к Смолякову. Майор Баксанов поднялся с нами, оставил рацию для прямой связи со штабом. Под гостиницей стоял БТР разведбата и внутри на душе уже было как-то спокойнее. Рядом с нами были бойцы, которые только в прошлом году феврале вышли из Афгана. Ребята которых вывели из войны на Родину, на Родине попали в очередную мясорубку. Помню, кто-то из них сказал такую фразу: «В Афгане было проще, там все были чужие, а здесь где свои где чужие? Лучше воевать на чужой земле, чем на своей.»
Продолжение следует…
А. Переверзев
